Апокрифы

Что такое апокрифы? Как, когда и почему они появились?
Насколько апокрифический Иисус отличается от Спасителя, веками хранимого в вере Церкви? А главное, есть ли в этих памятниках христианской литературы что-либо принципиально важное для верующего, но в то же время тщательно скрытое от «простых людей» и доступное только «посвященным»?

Время от времени СМИ взрываются очередной сенсацией на тему библейских текстов. При всем многообразии подобные новости сводятся к одной схеме: в конце концов исследователям удалось найти древние письменные источники, позволяющие по-иному взглянуть на историю христианства и даже показать, что церковь учит совсем не тому, о чем Христос и Его первые последователи говорили.

Через некоторое время, когда шумиха спадает, обычно выясняется, что найденный письменный памятник есть не что иное, как копия или версия старого и давно известного апокрифа, с которым историки имели дело и раньше, и что ничего принципиально нового в нем нет.

Несмотря на явное стремление создать сенсацию на пустом месте, авторы как самих апокрифов, так и громких сообщений о них проделывают очень серьезную работу. Цель состоит в том, чтобы предложить неискушенному читателю и зрителю иной образ Христа, часто разительно отличающийся от того, о чем свидетельствует церковное предание.

Что такое апо­криф

Те, кому сейчас за сорок, прекрасно помнят детские книжки советских времен. Красивые, добрые, интересные произведения, где герои побеждали зло, показывая примеры мужества, взаимопомощи, верности и любви. Но были и такие публикации, где ребенку предвзято рассказывали о партии большевиков, революционерах, «дедушке Ленине» и других подобных понятиях и личностях. Авторы этих публикаций намеренно умалчивали об отрицательных качествах тех, о ком писали, давая юному читателю популярный и по большей части вымышленный портрет того или иного деятеля, четко разделяя мир на «хороших» друзей и «плохих» незнакомцев.

На языке церкви такое творчество называется апокрифами – так называют тексты, так или иначе относящиеся к христианству, но имеющие весьма сомнительное происхождение. Но прежде чем обрести такое значение, этот термин претерпел множество модификаций.

Слово «апокриф» переводится с древнегреческого как «тайный», «скрытый». Первоначально оно было почти проклятием и использовалось для обозначения еретических книг, которыми пользовались в своем ближайшем окружении сектанты, притворявшиеся христианами и верившие, что обладают спасительными знаниями, недоступными «простым смертным». Необычность исповедуемых ими учений, а также обособленность самих этих сект заставляли их последователей скрывать свои истинные постулаты и открывать секретные записи только самым преданным и «достойным», по их мнению, людям.

Со временем, когда гностицизм (так называется ряд различных оккультно-мистических верований, распространенных в Римской империи и Передней Азии во II-III веках) стал активно полемизировать с церковью, апокрифические сочинения стали достоянием широких масс и перестала быть тайной. Но сам термин апокрифы остался. Теперь еретики вкладывали в это сакральный смысл и настаивали, что именно в их писаниях содержится истина, а Евангелие и другие писания должны быть искажением и переработкой истинных слов Христовых. Отныне для еретиков апокрифы были «тайными» не столько в силу своего «подземного происхождения», сколько потому, что в них содержатся очень важные сведения, доступные для понимания лишь самым «просвещенным» и «продвинутым». Конечно, эти тексты может прочитать и простой человек. Но он, по словам сектантов, не мог видеть в них того скрытого мистического смысла, который видел гностик.

Однако это понятие имеет и положительное значение, ведь апокрифы создавались не только в еретической среде. Члены церкви также довольно часто брались за перо и записывали то, что современные ученые относят к народному творчеству. Эти письменные памятники содержали жизнеописания святых, апостолов и Спасителя, рассказывали о различных чудесах или систематизировали нравственные учения Церкви. Так к началу четвертого века сформировался очень мощный пласт христианской литературы, которая, помимо всего прочего, еще и претендовала на место наравне со Священным Писанием.

В конечном счете, в конце эпохи гонений Святым Отцам удалось разработать так называемый Канон Святых Книг — перечень апостольских творений, происхождение которых не вызывает сомнений. Что же касается остальных писаний, претендовавших на свое место в Библии, но не занявших их, то у Церкви сложилась очень гибкая позиция, которая сохраняется до сих пор. Исходя из этого, весь блок апокрифов можно разделить на три группы литературных памятников.

Три типа апо­кри­фов

Если человека верующего, но плохо знающего церковное предание, спросить, почему церковь помнит события, не написанные в Евангелии, например, сошествие Спасителя во ад или Усыпальницу Матери Боже, то вопрос поставит нашего собеседника в затруднительное положение. Люди более сведущие ответят, что и рождение Девы Марии, и ее детство, и юность Христа, и некоторые события после страстей Христовых — все это известно нам благодаря священному преданию, имеющему множество форм. И что книги Нового Завета — лишь одна из них. Все, о чем умалчивают канонические евангелия, мы знаем из апокрифов первого — «положительного» — типа, представляющих собой письменную фиксацию именно той традиции, которая поддерживается Церковью с момента ее основания.

Таких «положительных», то есть признанных Церковью, апокрифов довольно много: известно около десятка книг, служащих дополнением к важнейшим писаниям Нового Завета. Например, к ним относятся:

• «Протоевангелие Иакова» (ок середины 2 века);
• «Учение Двенадцати Апостолов, или Дидахе» (начало II в);
• «Евангелие от Никодима» (ок начало 4 века);
• «Пастух» Эрмас (ок. II в);
• «Сказание об Успении Богородицы» (ок. V в).

Но, несмотря на их довольно почтенный возраст, Церковь не отождествила их с подлинными Евангелиями, Деяниями апостольскими и Посланиями апостольскими. И для этого было несколько очень веских причин.

Во-первых, большинство апокрифов как минимум на четверть века моложе последнего дошедшего до нас текста Нового Завета — Евангелия от Иоанна и книги Откровения. То есть эти писания не могли быть написаны лично апостолами, хотя они, несомненно, широко отражают традицию, сложившуюся еще в апостольские времена.

Во-вторых, почти все церковные апокрифы созданы анонимными авторами, намеренно подписавшимися именами известных раннехристианских авторов. На самом деле ничего зазорного в этом не было — во времена античности и средневековья это делалось довольно часто, причем не из желания прославиться или разбогатеть (хотя и такое бывало), а просто потому, что произведения известных авторов имели больше шансов найти своего читателя. Однако аноним есть аноним, и святые отцы, утвердившие библейский канон, прекрасно видели, где действительно было очередное послание Павла, а где более поздняя подделка, хотя по стилю похожая на оригинал, но все же имеющая некоторые отличия. В результате книги, происхождение которых вызывало сомнения, не были включены в Библию.

И третья причина логически вытекает из второй: анонимные писания, не включенные Церковью в канонические книги Писания, не содержат ничего, что не содержалось бы в канонических текстах. Как правило, апокрифические сборники представляют собой либо пересказ благочестивых рассказов, либо повторение уже известных фраз и мыслей, высказанных Спасителем и его учениками. Проще говоря, Церковь не видела в этих книгах ничего принципиально нового и во избежание тавтологии не освящала своим авторитетом спорные творения. Кроме того, была и еще одна причина столь явно предвзятого отношения к этим текстам, но об этом ниже. А пока обратимся к двум другим типам апокрифов.

Это бесспорно «ложные писания», которые имеют сектантское происхождение и относятся к книгам, способным внести смятение в сердца верующих.

Среди них выделяются:

• «Детское Евангелие»;
• «Евангелие от Фомы»;
• «Евангелие от Иуды»;
• «Путешествие апостола Павла через мучения».

Точную дату их создания зачастую определить сложно, но чаще всего это рубеж античности и средневековья. Первые такие подделки стали создаваться уже в 3 веке, и этот процесс продолжался до 9 века, а то и дольше. Появление основной массы таких писаний связано с увеличением числа христиан в период гонений. Это было время, когда, с одной стороны, церковь была вынуждена идти на сговор и ограничивать проповедь. С другой стороны, само мученичество сотен тысяч христиан было уже мощной проповедью, на которую откликнулись богоищные сердца. Но, пройдя этап первичной подготовки и приняв крещение, многие новообращенные не смогли полностью порвать со своим языческим прошлым и отказаться от прежних заблуждений. В результате возникла ситуация, когда эти люди наложили некоторые свои личные мировоззренческие представления на евангельскую систему ценностей. Вместо того, чтобы смотреть на мир глазами Евангелия, они продолжали смотреть на само Евангелие глазами язычников.

В результате такого нового мышления появился целый пласт апокрифов второго типа, где можно встретить и Христа, и церковную лексику, наполненную, однако, совсем другим, неевангелическим содержанием. В книгах, созданных вчерашними язычниками, еще оставалось место для подлинно христианских мотивов, но они уже были сильно «разбавлены» чисто философскими и даже оккультными элементами.

И все же главную опасность представляли не первые два типа, а третий. Эта группа апокрифов уже на 100% сектантская по происхождению. Создавались они в разное время, разными людьми, но с одной целью — запутать верующих. Ярким примером является Тибетское Евангелие. Принцип, как всегда, был очень прост: любое еретическое понятие сознательно облекалось в христианские формы, а дела, достигнутые в ходе такого «творчества», распространялись под именами известных апостолов и святых. Чаще всего, конечно, подделку вовремя обнаруживали и не позволяли распространиться среди христиан. Но было много таких случаев, когда еретики добивались своего и им удавалось заманивать в свои секты часть верующих. Иногда такие апокрифы создавались не путем «изобретения» чего-то нового, а в результате «глубокого редактирования» уже известных канонических текстов. В любом случае это создавало серьезную проблему, так как подделки часто были настолько искусны, что обнаружить их могли только духовно зрелые и богословски «подкованные» люди.

В принципе, такая же ситуация наблюдается и сейчас, когда авторы «сенсаций» предлагают читателю «произведение», на страницах которого Христос выглядит несколько иначе, чем в Евангелии. И тогда возникает вопрос: имеет ли это значение? Ведь кажется, что это всего лишь детали. Однако на самом деле существует фундаментальная разница между апокрифическим Иисусом и Спасителем, каким его видит Церковь.

Хри­стос гла­зами Еван­ге­лия

Евангелие — истинное каноническое Евангелие — открывает нам одну очень важную истину, которую сегодня часто упускают из виду. Каждый из нас знает эту истину с детства. Суть его в том, что христианин призван верить во Христа. Эта вера, вернее, это призвание и есть главная черта христианства, отличающая его от ряда других религиозных систем мира.

Если мы попытаемся ответить на вопрос, в чем сущность религии, то не ошибемся, если скажем, что главная задача всех религиозных систем в мире — дать человеку спасение. Но вся проблема в том, что разные религии по-разному понимают спасение и поэтому предлагают разные пути его достижения.

Первая и самая многочисленная группа религий считает, что суть спасения заключается в том, что после смерти человек получает безбедную и радостную вечную жизнь. Для этого необходимо здесь, на земле, выполнить ряд норм и правил. Эти нормы в разных религиях могут не совпадать. Однако принцип тот же: если человек правильно выполняет эти предписания, ему гарантирована вечная жизнь после смерти. Если человек нарушал эти нормы или не соблюдал их вовсе, ему грозило вечное наказание. Но какая бы судьба ни постигла человека, в любом случае после смерти он не может участвовать в жизни божественной. Он может наслаждаться красотой райских садов, его могут ждать разнообразные радости, но путь к Богу закрыт для него. Согласно этой группе религий, между Богом и человеком существует огромная пропасть. И эту пропасть человек не может пересечь ни в земной жизни, ни в загробной.

Это другая группа религий. Они верят, что существует только Бог, а все остальное — лишь «осколки» Божества, оторвавшиеся от своего источника и «забывшие» о своем происхождении. Человек в этих религиях также считается богом, который призван покинуть этот материальный мир и соединиться с Божеством, от которого он когда-то отпал. Поэтому под вечным счастьем понимается союз души с Высшим Божественным Абсолютом, при этом сама душа полностью растворяется в Боге и личность человека полностью исчезает.

Но так же и христианство. И то понимание спасения, которое она предлагает человеку, кардинально отличается от всех возможных схем, лежащих в основе других религий мира.

С одной стороны, христианство никоим образом не отрицает того факта, что Бог и человек находятся по разные стороны бытия, что Бог есть Творец, а человек лишь существо, ограниченное пространством и временем. Но, с другой стороны, христианство настаивает на том, что пропасть, реально существующая между Творцом и тварью, преодолима и что человек может реально приобщиться к божественной сущности Святой Троицы, оставаясь при этом личностью и не растворяясь до конца во всем. — глотание бездны божественного. Иными словами, в христианстве человек призван, оставаясь самим собой и не теряя своей личной уникальности, соединиться со своим Творцом и стать богом благодати.

Именно для достижения этой цели Христос пришел в наш мир две тысячи лет назад. О его земной жизни, поучениях, чудесах рассказывают четыре Евангелия, которые были собраны его учениками. На первый взгляд проповедь их Учителя напоминает проповедь других философов и пророков. Но это только на первый взгляд.

Дело в том, что во всякой другой религии мира личность учителя занимает второстепенное место по отношению к проповедуемому им учению. Хотя тот, кто доносит это учение до других людей, является его непосредственным автором, все же на первом месте стоит учение, а уже на втором месте его автор. Конечно, это не значит, что самого учителя нельзя почитать. Наоборот, подавляющее большинство религий относятся к своим основателям с большим уважением, воздают им высокие почести и даже поклоняются им. Но если представить себе, что имя основателя некой религиозной традиции было по каким-то причинам забыто или вообще не известно, то этот факт никоим образом не повлияет на самую суть этой традиции. Самое главное, что именно проповедует та или иная религия. А кто проповедует — это вопрос другой важности.

В христианстве все ровно наоборот. Главное место в жизни верующего занимает сам Христос, а его учения и заповеди являются своего рода проводниками, указывающими верный путь и помогающими проложить правильный путь, в конце которого стоит личность нашего божественного учителя.

Я свет миру (Иоанна 8:12); Я есмь путь и истина и жизнь (Иоанна 14:6); кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня (Мф. 10:38), — эти и подобные слова встречаются в Новом Завете очень часто, и исходят они не только из уст самого Спасителя, но также от своих апостолов, которые всегда видели в своем Учителе больше, чем просто пророка или основателя новой религии. Они видели в нем Сына Божия и Бога, пришедшего в этот мир, чтобы спасти свое заблудшее создание — человека. И вот уже две тысячи лет церковь вслед за апостолом Петром повторяет на каждой литургии слова, ставшие главными словами каждого христианина: «Верую, Господи, и исповедую, что Ты Христос, Сын Живого . Бог».

Итак, христианин – это тот, кто верит во Христа. Вернее, тот, для кого Христос является стержнем всей его жизни. Без этого важнейшего условия наша вера становится пустой формальностью, наше поклонение — прекрасным представлением, а наша мораль — простой игрой в бисер. Это очень жесткое и резкое утверждение, но это правда: без Христа христианство становится простой философией, которая может многое дать человеку. Философия дает не только самого Христа. А без Христа спастись невозможно.

Кривое зер­кало апо­крифа

Но именно этой самой существенной мысли (о том, что без Христа нет спасения) нет ни в одном из апокрифов второго и третьего типа. Главной особенностью любого ложного произведения, так или иначе связанного с христианством, является то, что Христос выступает в нем как некая техническая фигура и, по большому счету, не играет главной роли. В апокрифах он может быть кем угодно — учителем, наставником, проповедником, высшим разумом, чудотворцем или кем-то еще. Ему принципиально невозможно быть там единственным — любящим Богом, распятым, чтобы спасти мир.

Происходит это потому, что языческое сознание (кстати, и материалистическое) воздвигает непреодолимую стену между Творцом и творением. Падший человеческий разум не в состоянии постичь мысль о Боге, Который заботится о том, как живет Его творение. В целом такой подход понятен. Ведь апокрифы второго и третьего кругов рождались в еретической среде, а всякая ересь есть, прежде всего, выделение детали из общего контекста и выдвижение ее на первый план. Иными словами, ересь — это смена приоритетов, когда второстепенное становится самым важным, а самое важное — второстепенным.

Более того, рождается всякое «соблазнительное» учение, в котором Бог из главной цели человеческого существования превращается лишь в средство для достижения какого-то блага. Для разных групп язычников это благословение преподносилось по-разному. Например, гностики-пантеисты, рассматривавшие мир как продолжение Божественного Абсолюта, стремились к полному растворению в «бездне божественного», к полному разрушению собственного личностного начала и связи с Первоисточником. Для этих еретиков Христос был Божьим вестником, который, по их мнению, пришел только для того, чтобы передать людям некое знание, которое могло гарантировать избранным ведение к намеченной цели. Другие авторы апокрифов (например, многочисленные так называемые «евангелия младенчества») подчеркивали чудеса, совершенные юным Иисусом. Такая «чудомания» понятна, так как образ Мессии в сознании авторов был тесно связан не с идеей любящего Бога, а с концепцией всемогущего чудотворца, который после апокалипсиса , вознаградит всех спасенных праведников.

Но даже многие апокрифы первого круга (то есть книги, вполне церковные по происхождению) имеют весьма отличительную черту, которая в конечном итоге не позволила святым отцам включить их в корпус Нового Завета. Эти литературные памятники много говорят о нравственности, о вере, о спасении, но очень мало о Христе. Он предусмотрен в них по умолчанию. Предполагается, что читатель уже знает о нем и что ему сейчас важнее ответить на вопрос, «как спастись», чем получить сведения о самом Спасителе. Такой подход в принципе возможен. Но использовать его могут только духовно зрелые люди.

А Новый Завет — для всех, он всеобщ, и потому его книги должны свидетельствовать о самом главном — о Боге, «нам, человекам, и во спасение наше, сшедшее с небес». Но если начинающий христианин сразу начнет говорить о «механизме» спасения, велик риск, что такой верующий не увидит за всем этим настоящего Спасителя. Истинное Евангелие говорит прежде всего о Христе. Именно из таких — и только таких — книг был окончательно составлен канонический код.

***

Когда вы читаете в газетах или в Интернете очередное сообщение о том, что где-то снова найдено писание, которое якобы проливает свет на учение Церкви и рассказывает, например, о том, что Иисус вырос в Тибете, важно задать себе один вопрос: Будет ли Я верю в этого Христа? Если читатель таких сенсаций действительно ценит Иисуса Назарянина как одного из учителей праведности, творившего чудеса и призывавшего всех к любви и состраданию, то, пожалуй, можно и дальше слушать эту новость. Но если этот Христос дорог человеку, который дал нам Свою церковь — Бога и спасителя всей вселенной, и призвал нас к Себе, то логично было бы всячески отмахиваться от таких вещей и опираться на опыт святых, который уже давно высказал свое мнение о таких «писаниях» и который на протяжении всей своей жизни проявлял верность самим истинам, открытым в канонических книгах Нового Завета.

Источник: prosto-post.ru