Отзывов за сутки: 15 ; неделю: 105 ;
за все время: 151.745
Средняя зарплата учителя: 16.200 р.
Россию лишают музыкального образования
Министерство образования и науки взялось за музыкальные школы – педагоги и родители одаренных детей в ужасе от разрушения отечественной системы подготовки кадров. Крупнейшие музшколы уровня ЦМШ или Гнесинки планируется приравнять к обычным общеобразовательным, отменив обучение музыке с первого класса, которое закладывает основу будущих артистов. Это решение начисто лишает школы возможности готовить таких всемирно известных звезд высочайшего класса, как пианист Денис Мацуев и скрипач Дмитрий Коган.
Сегодня музыкальные школы находятся в подчинении Минкультуры, но в той части, которая касается общеобразовательного направления, они подчиняются стандартам Минобрнауки. В результате Минобрнауки наводит порядки в смежной сфере, не вникая в особенности её работы, сложившейся десятилетиями.
– Деятели культуры и музыки давно бьют тревогу по поводу разрушения начальной системы подготовки учеников музыкальных школ – мы неоднократно обращались к президенту и премьеру по поводу некомпетентности Минкульта и Минобрнауки! – говорит директор центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского Владимир Овчинников. – На некоторое время нас оставили в покое, но на днях мы узнали о письме замминистра образования Александра Климова к Минкульту с требованием срочно утвердить в музыкальных школах новый стандарт по специальности «инструментальное исполнительство». В нем на музыкальное профессиональнее направление обучения из всего срока учебы выделяется 6 лет 10 месяцев – тогда как раньше оно длилось столько же, сколько и вся учеба в школе. Что это значит? То, что профобразование по новому стандарту будет начинаться не с 1-го класса, а с 5-го! Начальное музыкальное образование исчезает, как понятие. Это ставит в принципе под вопрос существование крупнейших музшкол – Центральной, Гнесинской и т.д. – того самого ядра, которое взращивало весь цвет советской и российской музыки!
– Система десятилетиями давала результаты именно за счет того, что музыке учили с 6-7 лет! – подтверждает директор Московской средней специальной музыкальной школы им. Гнесиных Михаил Хохлов. – Спорить с этим просто бессмысленно – потеря нескольких первых лет для юного таланта просто губительна. Это вам скажет директор любой «музыкалки»! Но уверенность руководителей самых известных музыкальных заведений, нашего национального достояния, в том, что детей нужно учить именно с первого класса, напрочь игнорируется чиновниками!
Другая сторона проблемы заключается в том, что упразднение начального музыкального образования отменяет и тот первичный отбор, который традиционно проводили музыкальные (и иные особые) школы. Это позволяло таким учебным заведениям набирать именно «свой контингент» – талантливых в их сфере детей.
– По новым ФГОСам никаких испытательных вступительных экзаменов в первом классе музыкальных спецшкол не будет! – возмущается первый зампред комитета ГД по культуре Елена Драпеко. – Это значит, что когда в музыкальную школу, десятилетиями готовившую звезд, мама приведет своего ребенка без малейших зачатков слуха и голоса (просто потому, что «музыкалка» у неё в соседнем дворе – пусть, типа, еще и музыке поучится!) директор не сможет ей отказать, а если откажет – под суд пойдет! Решения Минобразования и его руководителя Ливанова разрушают нашу систему образования – но он непотопляем, хотя его отставки требуют все – от депутатов до нобелевских лауреатов!
В СССР система музыкальных школ для талантливых детей была великолепно развита – не зря её успешно скопировал Китай и вовсю использует сейчас для подготовки «штучного экспортного продукта» – музыкантов, которые представляют страну за рубежом.
– Особенность этой системы заключалась в том, что одаренные дети с первого класса обучались в музшколах у специалистов своего дела, вырастая к окончанию школы в профессиональных музыкантов, – рассказал «МК» предысторию вопроса пианист Виктор Ямпольский. – С точки зрения музыкальной подготовки такой подход – единственно правильный, но, надо признать, у него были и минусы – обычное школьное образование в «музыкалках» уходило на второй план, и знания по математике, русскому, физике, химии и всем остальным предметам были у их выпускников не блестящие. Поэтому если тяга к музыке у подростков угасала (а такое случалось), поступить в какие-то немузыкальные вузы им было крайне сложно. В системе же, где правит бал ЕГЭ, подход и к музыкально одаренным, и ко всем остальным – единый. И у спецшкол в такой ситуации два пути – либо, теряя репутацию, заниматься музыкой постольку-поскольку, либо удваивать и без того огромную нагрузку на детей – вбивать в них и общеобразовательную программу по единым ФГОС, и музыкальную.
Читайте также Остекление балкона законно ли это
– Всегда чиновники игнорировали интересы музыкального образования, и сейчас, и когда я учился, – сокрушается скрипач, заслуженный артист Российской Федерации, выпускник центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского Дмитрий Коган. – То, что сегодня происходит – это натуральные санкции против школ, против талантливых детей, их родителей, педагогов! Основных ведущих музыкальных школ меньше десятка – но это те заведения, которые готовят цвет российской музыки — неужели нельзя им придать какой-то особый статус и оставить в покое?!
Департамент культуры Москвы приступил к реорганизации детских музыкальных школ и школ искусств. Главный вектор — укрупнение, объединение и, как следствие, сокращение административных расходов. В некоторых районах Москвы останется всего по одной школе искусств. Так, ДМШ имени Андреева, ДМШ имени Голованова, ДМШ имени Флиера и ДШИ «Надежда» к 31 августа 2015 года должны слиться в Московскую городскую объединенную детскую школу искусств «Щукино».
— Процесс направлен на укрепление административно-финансовой деятельности школ и не повлияет на численность преподавательского состава или контингента учащихся, — заверили «Известия» в департаменте.
Как рассказал директор ДМШ имени Флиера Вячеслав Горлинский, реорганизация приведет к сокращению штата в каждой школе.
— Все финансы будут сконцентрированы в одном центре, у генерального директора, который сможет ими распоряжаться и более эффективно использовать различные структуры, которые сам же и создаст. Они по принципу диспетчерской службы будут обслуживать все четыре школы. Один профессиональный коллектив будет обслуживать школы и по хозяйственной, и по инженерной части. Конечно, штат каждой школы будет сокращен, ведь сейчас у всех есть своя бухгалтерия, свой хозяйственник, есть своя маленькая техническая служба, — пояснил директор ДМШ.
По его словам, в 1970–1980-е годы подобная система уже существовала: все музыкальные школы находились в подчинении у главного управления культуры и централизованной бухгалтерии. Нынешнее объединение позволит подтянуть материально-хозяйственный уровень «отстающих» школ, в частности, повсеместно внедрить инновационные технологии, считает Горлинский.
По его словам, четыре школы уже приступили к творческому объединению: к 70-летию Победы там готовят театрализованную музыкально-литературную композиция «Память» на стихи Роберта Рождественского.
— В постановке будут участвовать 240 детей из всех школ. Это большая и довольно интересная работа. Планируются три выступления: в Школе имени Прокофьева в центре, затем в культурном центре «Салют» и на площади перед ТРК «Калейдоскоп» 9 мая. Это будет уже реальное воплощение нашего объединения, — пояснил Горлинский.
Однако с реорганизацией согласны не все коллективы. Педагоги ДМШ имени Андреева выразили протест против увольнения директора школы, заслуженного работника культуры Татьяны Симоновой. 260 педагогов и родителей направили обращение мэру Москвы Сергею Собянину с просьбой позволить директору продолжить работу в прежней должности.
Коллектив пишет, что внезапное увольнение директора было проведено в неуважительной форме и вызвало шок у учеников и сотрудников. В знак протеста оба завуча школы написали заявления об уходе. Педагоги запланировали митинг, который в итоге превратился в производственную встречу с департаментом культуры.
Коллега Татьяны Симоновой Вячеслав Горлинский на протесты отреагировал в философском ключе.
— Если коллективу нравится директор, люди вправе высказаться по этому поводу. А увольнять или не увольнять директора — право департамента культуры. Мы ведь не знаем причины, по которой это было сделано, — считает директор ДМШ имени Флиера.
В департаменте культуры «Известиям» пояснили, что причиной смены директора послужил длительный больничный Татьяны Симоновой.
— За последние годы Татьяна Симонова перенесла несколько операций и большую часть времени находилась на больничном листе (133 дня за 2014 год), что значительно усложняло процесс руководства школой. В настоящее время директором ДМШ имени Андреева назначена Татьяна Кислухина, которая 3 года проработала в школе заведующей отделением струнных народных инструментов, один год — в должности заместителя директора, а последние 5 лет возглавляла школу искусств «Надежда», которая под ее руководством стала одной из лучших московских школ искусств, — заявили в ведомстве.
Сама Кислухина рассказала «Известиям», что в декабре и январе уже была и.о. директора школы, пока Татьяна Симонова находилась на больничном.
— У всех у нас есть такой пункт в трудовом договоре: учредитель вправе в любой момент освободить директора от должности. Все мы об этом знали, ведь ставили свою подпись под трудовым договором, — заявила Татьяна Кислухина. — В ближайшем будущем мы должны создать устав новой объединенной школы, составить штатное расписание, зарегистрировать новое юрлицо в налоговых органах. Школы же как работали в режиме учебного процесса, так и будут. Госзадание на 2015 год мы получили.
Читайте также Моральный ущерб беременной женщине
Имя нового генерального директора объединенной школы пока не объявлено. Как сообщили «Известиям» в ДМШ имени Голованова, не исключено, что им станет Татьяна Кислухина.
Директор Московской специальной музыкальной школы имени Гнесиных Михаил Хохлов считает объединение «крайне полезным». По его словам, оно позволит каждой из школ сократить затраты на специалистов, в которых школа не нуждается каждый день, и, следовательно, сэкономить часть городского бюджета. Также музыкальные школы смогут безвозмездно пользоваться привилегиями друг друга, например, бесплатно арендовать концертные залы. Самое главное — не растерять контингент учеников.
— Минус реорганизации только в одном — в увольнении некоторых руководителей школ. В итоге человек — распорядитель бюджета теряет рычаги управления. Это может привести к противодействию как конкретно этой реформе, так и реформам в принципе. Но плюсов все-таки больше, — уверен Михаил Хохлов.
В отличие от коллеги, пианистка, доверенное лицо президента Екатерина Мечетина говорит, что реорганизация вряд ли пойдет школам на пользу.
— Я не знаю ни одного человека, который был бы за такое объединение. Педагоги пробовали протестовать еще на этапе обсуждения инициативы, но теперь уже, видимо, поздно. Даже если формально численный состав администрации уменьшится, на практике бюрократии и беготни будет только больше. К тому же у каждой школы есть свое лицо, и риск, что оно пострадает, — очень велик, — отметила Мечетина.
В итоге реформы в СЗАО Москвы планируется создать три объединенных школы искусств: «Щукино», «Тушино» (ДМШ имени Оборина, ДМШ имени Докшицера и ДМШ имени Майкапара) и ДШИ имени Стравинского (с присоединением ДМШ в Куркино).
Всего в Москве сейчас насчитывается 122 ДМШ и ДШИ.
– Если наша система детских музыкальных школ перестанет существовать в нынешнем виде, гипотетически в очень скором времени в оркестрах некому будет играть. И на концерты некому будет ходить, – убежден музыкант. Есть проверенная гипотеза: чтобы завтра один симфонический оркестр вышел на сцену, сегодня в музыкальные школы должны пойти десять тысяч ребят.
Споры о классическом музыкальном образовании с особой силой вспыхнули после высказываний столичной чиновницы не самого скромного ранга о том, что оно утратило смысл. Именно намерение "вылечить" детские музыкальные школы от "огромного кризиса смыслов" вызвало шквал возмущения людей искусства. В чем же кризис? Оказывается, "если в блокаду Ленинграда люди переживали самые яркие эмоции, когда играла Седьмая симфония Шостаковича, то сейчас какое-то эпохальное событие – например, 11 сентября – переживается под другую музыку. В том числе под рэп, под Бейонсе и под Jay-Z. Выходит, Шостакович, Моцарт, Бах – "устаревшие" композиторы? Достаточно с них рингтонов в телефонах?
– Помнят ли наши околокультурные деятели, под какую музыку мы переживали события в Цхинвале? Гергиев и оркестр Мариинского театра исполнили тогда Чайковского и Шостаковича, а не рэп и попсу, – говорит преподаватель ростовской музыкальной школы по классу "фортепиано" Татьяна Скоробогатова. – Но, по мнению чернильных душ, "грузить мозги" молодежи симфониями и фугами не годится. Я преподаватель с двадцатилетним стажем. На моих глазах была искажена система трехступенчатого образования: музыкальная школа, училище, консерватория. Ее создавали еще в старой России семья Гнесиных и братья Рубинштейны. Не думаю, что те, кто сейчас разваливает эту систему, так же компетентны, как они.
Что же изменилось? У большинства на памяти, что в музыкальной школе надо было учиться семь лет, еще и на подготовительном дошкольном отделении два года. Некоторые мечтали, получив наконец диплом, кинут его с размахом в бабушкино немецкое пианино со словами: "Подавись, ненасытное чудовище!" Но не кинули, бережно храним. Теперь именно мы, незадавшиеся пианисты и скрипачи, слушаем в концертных залах произведения Малера и Пярта, приобщаем к классической музыке своих детей.
Надо признать, сегодня в "музыкалке" учиться легче. Появилась общеразвивающая программа, рассчитанная на четыре года. Хочешь – продолжай образование, не хочешь – уходи. Получается, тяп-ляп – и через четыре года можно с полным правом считать себя выпускником, не познав даже, каково это – часами играть этюды Черни.
Дальше идут только те дети, чьи родители понимают, зачем, например, надо изучать математику до 11 класса, и почему астрономия – обязательный предмет.
– Четырехлетний курс – это полная профанация, – сетует Татьяна Скоробогатова. – Ведь я должна научить ребенка играть на фортепиано, а не просто сидеть около него. Скрипачам не легче, их ученики даже не успевают привыкнуть как следует держать смычок. Страдает не только исполнительское мастерство. Дети не могут похвастаться элементарной эрудицией. Недавно сын рассказал, что в классе он оказался единственным, кто перечислил инструменты симфонического оркестра. Упрощение – главная беда нынешнего образования.
Читайте также Сколько хранить товарные накладные
Есть и другие проблемы. Результат дилетантского отношения к музыкальному образованию – объединение школ, сокращение штатов и увеличение нагрузки "выживших" педагогов. Зарплаты при этом не выросли.
Артур Доманский – концертмейстер высшей категории. За час работы в консерватории он получает 86 рублей. В Германии за эту же работу ему платили 20 евро. Ставка в музыкальной школе дает ему 9500 рублей, в лицее – еще 14 200. Чтобы дотянуть до приличной зарплаты, он ведет частные уроки.
В прошлом году в Пекинской консерватории, куда его приглашали поработать, ему платили 150 тысяч рублей в месяц за нагрузку, аналогичную лицейской. Возвращаться в Пекин Артур не собирается. На родине – семья, двое сыновей.
– Сколько бы ни платили, преподаватели стараются не халявить, но от нас зависит далеко не все, – утверждает Доманский. – Что, например, делать с инструментами? Груду старья, из которой мы пытаемся извлечь звуки, давно пора сдать на запчасти. Даже в консерватории стоят "дрова", а на Steinway просто не намолятся.
Преподаватели школ стонут от огромного количества бумажной работы.
– Я не знаю, куда увозят тонны бумаги, которые мы вынуждены заполнять, – говорит преподаватель ростовской детской школы искусств имени А.П. Артамонова Сергей Ткаченко. – Ученики выступают на концертах, завоевывают места на престижных конкурсах, но этого мало. Главный показатель – правильно заполненные бумажки.
А чтобы подтвердить категорию, надо написать целую книгу.
– Мне предстоит очередная аттестация на высшую категорию, я трясусь как осиновый лист, – призналась Татьяна Скоробогатова. – Спросить могут что угодно. Заслуженные преподаватели, которые "пекут" лауреатов международных конкурсов, как пирожки, таким подходом унижены. Некоторые отказываются от аттестации, теряют категорию, а, значит, и доплату за нее. Обычная ситуация, когда приезжает эксперт – молоденькая барышня из Москвы – и говорит убеленному сединами профессору: "Ваши учебно-методические комплексы устарели, надо идти в ногу со временем. Переписывайте!".
Парадоксально, но при всех проблемах в музыкальных школах аншлаг. На вокал и гитару – очередь. "Просели" разве что духовые. Но только потому, что утрачены духовые оркестры, а люди забыли, какое волшебство – в них играть.
– Классическая музыка требует труда, – говорит Ткаченко, – и долгосрочных инвестиций. Папы и мамы готовы вкладывать в образование детей, а мы готовы учить. Только не мешайте. Не надо искать новые смыслы в музыкальном образовании, они не меняются: мы воспитываем сложного человека.
Солистка Московской государственной филармонии, пианистка Екатерина Мечетина просит "признать нашу систему образования на официальном уровне как национальное достояние". А иначе музыкальные школы действительно превратятся в развлекательные учреждения: в этом кабинете порисовал часок, в другом поиграл на "пианинке".
Светлана Бородина, директор детской школы искусств №2 города Ставрополя:
– Конечно, мы беспокоимся, что меньше детей идут в профессию. Но это связано не с программами школ. Это связано с девальвацией профессии и зарплатами. Сейчас на Ставрополье педагог высшей категории с консерваторским образованием получает зарплату ниже МРОТа. Нам надо эту проблему решать и поднимать. Какой же родитель отдаст своего ребенка учиться 9 лет, потом училище и консерваторию, а на выходе – зарплата около 8 тысяч. Это проблема не только школ. Так мы скоро лишимся преподавателей. Можно декларировать, что мы охватим всех детей к такому-то году. А работать кто будет? Специалистов для этого нет.
Елена Руднева, директор Тульской областной филармонии:
– Считаю, что наша система музыкального образования – самая лучшая. Если эту систему подготовки – академической подготовки – нарушат, то будет просто беда.
Я как директор областной филармонии уже сегодня не могу набрать музыкантов. Представляете, что будет, если музыкальные школы откажутся от академической подготовки?
Прибавьте к этому проблемы с инструментами и прочее, из-за чего музыканты уезжают из страны. Надо не только сохранять академическое образование, но и всячески поддерживать, чтобы таланты развивались, чтобы не уезжали, чтобы нас с вами и тех же чиновников развивали…
На встрече главы государства с лауреатами президентской премии молодым деятелям культуры, когда зашла речь о судьбе детских музыкальных школ и преобразовании их в кружки, министр культуры Владимир Мединский заверил, что "даже планов таких нет, это слухи". "Мы держим руку на пульсе", – добавил министр.
Источник:
